«Хырр, хырр», – почесался милейшей души человек мистер Мангес и приветливо улыбнулся молоденькой секретарше. Мисс Дорсмен улыбнулась в ответ.
«Он у себя?» – спросил Мангес, потирая одну руку о другую. Секретарша кивнула. «Превеликолепнейше», – проговорил он и, немного ссутулившись, сделал пару неловких ударов костяшками пальцев в тяжелую дверь.
«Входи», – послышалось из-за двери, и Мангес вошел в кабинет.
Кабинет был большой, что уж говорить. «Всё-таки босс, не хухры-мухры», – подумал Мангес.
– Садись, Питер, поговорить надо, – начал босс.
Мангес с трудом отодвинул стул и тяжело плюхнулся на него.
– Слушай, Питер. Я, конечно, понимаю, что вопрос не к тебе. Ты не удивляйся, – босс замолчал, посмотрел на стоящий на столе графин и стал долго наливать чайного цвета жидкость в стакан. – Единство, – выдавил вдруг босс и довольно зажмурился, – понимаешь? Нам нужно единство. Вот как сейчас?
Питер Мангес неловко пожал плечами.
– Сейчас всё сикось-накось, – пояснил босс, – а надо, чтобы мы стали единым механизмом. Чтобы шестеренки одна за другую, – босс сцепил руки в замок, – понимаешь?
Питер неуверенно кивнул.
– Построение команды, единого целого, – продолжал босс, – считай, единого организма. Понимаешь намек?
Питер снова кивнул, но еще неувереннее.
– Вот! – расплылся босс в широкой улыбке. – Я знал, что ты поймешь. Поэтому ты-то мне и нужен.

– А что от меня требуется? – проговорил он. – Я же просто электрик.

– Так это же еще лучше! Ты ж ни у кого не вызовешь подозрений. Ходишь, крутишь свои проводки, бурчишь что-то под нос. Это-то мне... это-то НАМ и нужно! Собственно, ты будешь делать всё то же, что делал и раньше, с одной небольшой разницей.

Мистер Мангес внимательно поднял брови. Но босс молча взял стакан, медленно выпил и, покраснев от натуги, отрыгнул. Запахло деревом и ванилью.

– Я всё же не очень понимаю... – промямлил Мангес, но его слова прервал хрип босса. – Что с вами? – опешил Мангес.

Босс привстал. Его раскрасневшееся лицо застыло в гримасе то ли ужаса, то ли гнева. Питер еще какие-то мгновения взволнованно смотрел на босса, затем подпрыгнул на месте и бросился к двери. Но она оказалась заперта.

– Мисс Дорсмен! – закричал Мангес через дверь. – Откройте! Боссу плохо!

Секретарша глянула в сторону двери и лукаво улыбнулась.

– Мисс Дорсмен! – вновь кричал Питер, уже тарабаня в дверь.

– Не шуми, – раздалось за спиной Мангеса, и он резко обернулся.

Босс стоял перед ним, не моргая, приоткрыв рот, из которого свисала тягучая слюна.

– Не привлекай внимание, – прохрипел босс, – всё пройдет быстро, – и слюна из его рта, оторвавшись, глухо шлепнулась о паркет.

***

Питер Мангес, как и на протяжении последних, кажется, двадцати или тридцати лет, в очередной раз стоял и скручивал провода. Розетка здесь, розетка там. Привычное дело. Особенно в мире, где техника и электричество правят бал.

«Мне на хлеб всегда хватит, – размышлял он, – и на масло иногда».

Пальцы его от такой работы огрубели, а суставы их с возрастом двигались всё хуже. Но занятие свое Мангес не бросал, как не бросил бы старую привычку.

– Питер, вот не надоело тебе всю жизнь ерундой этой маяться? – спрашивали его частенько, пока он ковырялся с приборами и отвертками.

Питер в ответ лишь улыбался уголком рта, словно знал некую великую тайну, которую не хотел раскрывать, и от этого волнительного момента сухая кожа его начинала зудеть.

«Хырр, хырр», – чесал он то руку, то голову.

Но зуд не становился меньше, скорее наоборот.

«Чертова чесотка», – думал он про себя поначалу, но люди привыкают ко всему, так и Мангес однажды перестал замечать, как ногти его соскабливают мелкие частички кожи, медленно падающие на стол, на пол, на всё остальное и просто парящие в воздухе.

Жизнь уготовила мистеру Мангесу многое: и службу в армии, и жизнь в чужой и чуждой стране, и не одну смену работы и сферы деятельности, – но всегда он оставался жизнерадостным и молодым душой. И даже несмотря на уже солидный возраст, любил заглядываться на новеньких сотрудниц.

«Какие ножки пошли», – говаривал он вслух, не стесняясь быть услышанным хозяйкой ножек.

Положение новичка всегда шатко, чем умело пользовался Питер, поэтому девушки, осознавая это, лишь натянуто улыбались и ускоряли шаг, цокая каблуками по коридорам, на стенах которых висели фотографии босса вперемешку с плакатами о единстве. Старая гвардия фирмы состояла из таких же, как Мангес, проверенных временем людей и составляла ее костяк. Но старая гвардия на то и старая, что время ее неумолимо истекало, и требовалась свежая кровь. Конечно, на опустевшие места приходили новые люди, но мысли их были где-то далеко, их больше не волновала некая великая цель, которая когда-то давно, еще на заре молодости, родилась в голове босса. И потому этот еще совсем недавно живой организм стал погибать, отмирая кусками. Мангес чувствовал отчасти ответственность за это. Когда работы у него особо не было, а в одинокой каморке его становилось вовсе тихо, он, взяв небольшой чемоданчик с инструментами, ходил от одного кабинета к другому, предлагая помощь.

– Давай помогу, – и Питер подскочил к крепкому парню, тащившему тяжелую коробку.

– Не надо, я сам, – отрезал парень, но Мангес всё равно подставил руку под угол коробки, не облегчив ее ни на грамм, но загородив обзор.

– Ну, ладно, дальше ты сам, – пройдя не больше десятка шагов, сказал Питер и скрылся в одном из кабинетов.

– Вы что-то хотели, мистер Мангес? – спросил, оторвавшись от монитора, «пиджак», как их язвительно называл Питер. – С электричеством у нас всё в порядке, – словно предугадывая желания Мангеса, заявил он.

– Я всё же посмотрю, вдруг что, – сказал Питер и встал за плечо «пиджака», который лишь тяжело вздохнул и сомкнул зубы.

«Хырр, хырр», – почесался Мангес, и «пиджак» крепко сжал в кулаке ручку.

– Слушайте, сделайте нам в том углу розетку, – вдруг попросил «пиджак», указав в дальний угол кабинета, – давно хотим поставить там... – «пиджак» задумался на пару мгновений.

– Наверное, аквариум? – догадался Питер, поглаживая свою голову по затылку, с которого медленно падали крохотные частички кожи.

– Почему аквариум? Зачем аквариум? – пытаясь понять, сдвинул брови «пиджак», смотря куда-то в воздух. – А хотя вы правы, аквариум. Точно! Сделаете?

– Конечно! Я знал, что он вам нужен, большой такой, с аэрацией и подсветкой, – отозвался Питер и проследовал с чемоданчиком в указанный угол.

***

Субботним зимним утром, когда любой психически здоровый человек еще спит в теплой постели, мистер Мангес, облаченный в спортивный костюм, стоял возле сугроба и важно рассматривал снующую молодежь.

– Сколько лет, сколько зим! – увидел Питер знакомую коллегу средних лет, с которой они были не то чтобы приятели, но мистер Мангес, вероятно, так считал. – Дай обниму!

Женщина криво улыбнулась и выскользнула из распахнутых объятий, как из лап хищника.

«Сорвалась», – подумал он.

На морозе кожа его становилась еще суше прежнего, вызывая нестерпимое желание содрать ее ногтями.

«Хырр, хырр, хырр». Мангес, наверное, никуда бы и не пошел в тот день, оставшись дома наедине с чем-то горячим или горячительным, но желание босса было для Питера почти что законом.

Потому сегодня он и его сослуживцы толпились на заснеженной поляне, нацепив выданные лыжи. Это называлось мероприятием для укрепления единства, к которому так стремился босс. Босс ходил важный и раскрасневшийся то ли от мороза, то ли от содержимого любимого графина.

«Почему он выбрал именно меня? – думал Мангес. – Наверное, он считает меня ценным сотрудником. Абы кому такую важную миссию не поручат. Всё-таки не каждого делают разносчиком спор единства».

И, заметив проходящую мимо девушку, Мангес почесал неприкрытый шапкой затылок, с которого легко оторвались и полетели вслед за девушкой белые, как окружающий снег, споры.

– Эх, Мэри, приятный ты человек. Вот если бы я был лет на десять помладше... – мечтательно произнес вдогонку девушке Питер.

Девушка удивленно обернулась.

– То вы были бы ровесником моего папы, – процедила она и вдохнула белые частички.

«Еще одна попалась», – подумал Мангес, хитро щурясь, видя, как споры прорастают в ее глазах огоньком заинтересованности.

На плечо мистера Мангеса легла чья-то нелегкая рука. Питер вздрогнул.

– Питер, отойдем на минутку, – послышался знакомый голос босса. Босс развернулся и пошел в сторону.

– Фух, вы меня напугали, – Мангес семенил по снегу, как маленькая собачка. – Видели, как я ее?

– Да… – босс оставлял глубокие следы, будто был намного тяжелее других. – Думаю, нам пора с тобой попрощаться.

– Что? Почему?!

– Пенсия. Слышал о таком?

– Но как же? Я же… Я же всё сделал! – запричитал Мангес и остановился.

– Вот видишь. Ты и сам понимаешь, что миссия твоя окончена, – босс безразлично глянул на него.

Мистер Мангес скривился, ощутив во всём теле зуд, какого прежде не знал.

«Хырр, хырр», – пытался Питер избавить себя от него, стараясь в то же время осознать происходящее, но это не помогало.

Каждая новая оторвавшаяся частичка поднималась вверх и кружила вокруг него. Рой частичек разрастался, пока не скрыл Питера Мангеса от взора любого, кто был там тогда.

***

Толпа наблюдала за кружащимся белым вихрем похожих на снег спор. Воздух был так чист и свеж, что каждый находящийся там делал вновь и вновь вдох полной грудью, увлекая в себя белые частички и блаженно улыбаясь, пока, наконец, вихрь не растворился в пространстве, унеся с собой даже воспоминание о милейшей души человеке мистере Питере Мангесе.

– Что для нас самое главное? – громко спрашивал толпу босс, никогда не являвшийся ее частью.

Толпа, ни капли не раздумывая, хором кричала в ответ: «Единство!»