В начало.
Запись двадцать восьмая

Проснулся от громкого крика или, скорее, визга. Будто поросю нож показали.
Забрался на пальму. Шестой и третий стояли над телом седьмого. С пальмы было трудноразличимо, но, по-моему, в седьмом торчала лопата. Несчастные случаи становятся всё несчастнее. Шестой и третий сначала пытались что-то сделать с трупом, а потом глянули друг на друга и разбежались в разные стороны.
Вот так. И эти люди говорили мне: «Будь проще». Будь, с..ка, проще. Проще, чтобы стать таким же, как они, простым, нормальным, обычным, среднестатистическим, усредненным. Да х..р вам! Да, я странный! Я необычный! Я не такой, как все. Я не из стада!
Стадо идет на убой, а я на убой не собираюсь!
*
В памяти вновь стали всплывать забытые моменты прошлого. Отчетливо вижу глаза, явно женские. Будто в реальности. Клянусь, даже почувствовал ее запах.
*
Попробую уснуть.


Запись двадцать девятая

Что-то слишком тихо. Пошел в лагерь. Навещу телепузиков.



***

– Это последняя запись.
– Талант. Лев Толстой прям. А это что у него? Камера, что ли? Вот сученыш. Правилами же запретили их трогать. Ладно, давай посмотрим, что там.
– Сейчас планшет подключу.

***

Шестой бежит и машет руками. За ним гонится рой пчел. Пробегает мимо пятого. Затем шестой спотыкается и падает в вырытую яму. Пятый аккуратно заглядывает туда и видит окровавленное тело шестого, проткнутое какими-то палками на дне ямы.
– Твою мать, – тихо произносит он.
Рядом оказался третий.
– Ты? – говорит третий явно в шоке. – Они же сразу говорили, что это ты!
Пятый делает шаг к нему, но третий кричит и убегает.
– Подожди! – пятый пытается остановить его и бросается следом.
О камеру хлещут ветки и крупные листья. Ничего не разобрать. Вдруг свет ударяет в камеру. Пара секунд засветки, и становится видно, что пятый стоит на полянке перед изуродованным трупом третьего, порубленного на куски. Рядом валяется тесак десятого.
– Все погибли, – пятый озирается по сторонам. – Все убиты! Кто это сделал? Кто?
Он молчит.
– А если это... если это я? Может, я сошел с ума? Может, это я всех убил? Может, это вообще всё иллюзия? Да! Это сон... Лучше бы этому быть сном...
– А что, хорошая версия, – вдруг говорит голос за спиной.
Пятый оборачивается.
– Первый? Ты жив?!
– Привет, Джек.
– Это мое имя? Откуда ты знаешь?
– Потому что я тоже Джек, Джек. И он, – тут он показывает в сторону трупа, – тоже Джек. Тут были только Джеки.
– Какой-то странный отбор…
– Идиот! Никто не выбирал нас по имени! Неужели ты настолько глуп? Ведь мы же… – первый молчит пару секунд. – Знаешь, я до сих пор не могу поверить в это. Мы настолько разные.
– Так это ты? Ты всех убил? Почему?
Первый улыбается и заворачивает рукав, обнажая предплечье.
– REAL? Что это значит?
– То и значит. Я настоящий, – говорит первый.
– А я тогда кто?
– Ты? Всего лишь клон. Остальные тоже.
– Какие же мы клоны, если мы не похожи?
– Пластика, фигастика. Просто так, что ли, всех тогда фотографировали. Как я понял, суть эксперимента и заключалась в этом. Создать клонов, наделить их с помощью генных модификаций разными способностями. Кому-то ум, кому-то силу, кому-то ни то, ни се, как тебе. И под стать навыкам дали нам и вещи в начале. Вот тебе что дали? Гарпун? Вот этот, да?
Третий вытаскивает гарпун из-за спины, который пятый, вероятно, обронил в погоне за третьим.
– А мне дали энциклопедию, понимаешь суть? У тебя бы мозгов на нее не хватило. Ты даже не долистал до статьи «Клонирование», где бы всё понял. Тебя только жопы интересовали. Ты знаешь про эксперимент с четырьмя крысами? Знаешь? Так мы и есть крысы в клетке! Понимаешь? Мы могли передраться и получить роли, каждый какую заслуживает. Они просто сделали иначе. Они выбрали роли за нас. Понимаешь? А я не хочу быть крысой в клетке! Не хочу, чтобы за меня решали! Не хочу!
– Поэтому ты решил всех убить?
– Почему нет? Вы же все сделаны из меня. Разве я не могу отрезать часть своего ногтя? Или даже палец? Это же мой палец.
– Если твой ноготь или палец умеют мыслить, то лишать их жизни нельзя.
Первый нахмурился.
– А если они такие, как вы, – паразиты? Брат-близнец, сосущий из моего тела жизненные силы. Те, кто забирают у меня мою жизнь, мои мысли, мою сущность.
– А если бы ты сам был клон? Я мог бы тебя убить?
– Но я не клон! Я настоящий!
– Да с чего ты это взял? Из-за этой дурацкой надписи на руке?
– Вот смотри! – первый закатал штанину.
– И что?
– Это шрам, который я получил в пять лет, упав с велосипеда. А у тебя есть такой?
– Нет.
– Потому что ты клон. А я настоящий!

***

Пауза.
– По-моему, шрам выглядит достаточно свежим.
– Естественно.

***

– И поэтому мы помним одни вещи... Почему же тогда наша память всё-таки отличается?
– Потому что мы всего лишь жалкие людишки. Если тебе девяносто девять раз скажут, что ты толкал девочку, то на сотый раз ты правда будешь думать, что толкнул ее.
– А ты просто взял и сам себя убедил? И что? Это так легко, убить человека?
– Это случайность. Правда, – первый улыбнулся. – Восьмой увидел на руке надпись и спросил, что это. Представляешь, что могло бы начаться тогда? Пришлось его устранить. А еще он вспомнил свое, то есть наше, имя. Это тоже могло навлечь проблем для меня. Потом имя вспомнил четвертый, второй... Ну, а дальше я вошел во вкус.
– А я? Почему ты не убил меня?
– Эх, проявил слабину. Дружили вроде как. И благодаря этому я испытал чудное растение, помогающее крепко засыпать, иногда очень крепко.
– Как девятому помог?
Первый смеется.
– В общем, быть ботаником не так уж плохо, – говорит он сквозь смех.
– Ты болен. Мы могли просто жить вместе...
– Вы все слабаки! Вы не захотели становиться злыми крысами. Но злая крыса будет всегда. Всегда! Это и есть баланс добра и зла, инь и ян. Благодаря злу только и существует добро! И вообще. Это вина ученых. Они должны были сделать меня вожаком. Поэтому мне просто пришлось восстанавливать справедливость.
– Ты просто маньяк, – уставшим голосом говорит пятый.
– Я? Конечно! Но и ты тоже! Ведь столько раз нарушать устои даже такого маленького сообщества может только настоящий социопат.
Первый снова смеется.
– Неважно, каким тебя пытались сделать, – говорит пятый. – Дерьмо случается со всеми. Важно, каким ты сам хочешь быть.
Первый оскалился.
– Знаешь, бывают люди, которые могут утомить за полчаса беседы, – первый сверкает глазами. – Так вот... ты управился быстрее.
Первый кидает гарпун в пятого. Пятый со стоном падает. Он почти беззвучно шевелит губами, поэтому первый наклоняется над ним.
– А ты вспомнил ее? – шепчет пятый. – Вижу, что вспомнил. А ты вспомнил, как ее зовут? А я помню.
– Как? Как?! – кричит первый, тряся тело пятого. – Скажи, как?!

***

Двое ученых в сопровождении солдата вошли в хижину, где ранее жили шестой и десятый.
– Первый, это вы? Обернитесь.
Первый обернулся, поигрывая тесаком. Лицо его озаряла безумная улыбка.
– Я вас ждал. Очень ждал.
– Что вы натворили?
– Мне пришлось тут убраться за вами, навести порядок, так сказать. Я верно понял суть эксперимента?
Солдат взял на мушку первого.
– Скажите только, чисто из интереса, кому какую способность вы дали? Не всё у меня сходится.
– Никаких!
– Ну, насчет меня понятно, я же настоящий, а остальным?
– Мы не модифицировали клонов! Все десять клонов равны исходному образцу.
– Как? А как же наши различия? Зачем тогда разные вещи в начале?
– В этом и был эксперимент! Дать разные стартовые условия, чтобы понять, как они повлияют на формирование личности. Да и просто для специализации. Всё остальное случайность!
Первый напрягся. И вдруг вскочил с выпученными глазами.
– Повтори! Повтори, что ты сказал! Сколько клонов?!
– Десять.
– Почему десять? Почему десять? Так, второй, третий, – он начал загибать пальцы.
– Первый, вы тоже клон.
Первый махнул рукой, продолжая считать.
– Первый, вы клон!
Первый задрал рукав.
– Смотри! REAL! REAL, твою мать!
– Это тоже часть эксперимента. Настоящий «REAL» давно уже дома пропивает гонорар. Там у него в личной жизни какие-то проблемы, с девушкой вроде что-то.
– Заткнись! – закричал первый. – Как я могу вам верить?!
– Послушайте, Джек. Так вам будет проще, наверное, если я буду обращаться по имени, да? Джек, давайте начнем всё заново. Ок? Производство клонов еще достаточно дорогая штука. Давайте подойдем к этому по-деловому: мы сэкономим бюджет, а вы станете руководителем сообщества. Как вам? Естественно, мы зачистим вашу память, уберем трупы. Сделаем всё, как в первый день. И начнется райская жизнь под пальмами.
– И тогда другой с надписью «REAL» на руке станет вершителем моей судьбы? Кто-то другой станет злой крысой?
Первый сжал тесак в руке.
– Предупреждаю, – спокойно сказал солдат.
Первый в ярости кинулся на него и был тут же убит.

***

Щелкнула зажигалка, прикуривая сигарету.
– А прошлый согласился.
– Всё в наших руках... То есть понимаешь, Николай, – затягиваясь, обратился один ученый к другому, – если бы я тогда не поступил в медицинский, то, возможно, однажды прогуливаясь мимо, прирезал бы тебя за пару сотен.
Он раскатисто засмеялся. Николай покосился и напрягся.
– Как там было, Николай? Кажется, «последний негритенок посмотрел устало...» – ученый провел рукой по безумным глазам первого, закрыв их.